16.02.86

     Целый день потратил сегодня, чтобы оборудовать новое "ХБ”. Очень тяжело делать то, что никогда делать не приходилось. Дело в том, что ХБ-шные штаны – самые настоящие галифе, и если это было модно на заре Советской власти, то сейчас носить подобные штаны не то, что не модно, а попросту стыдно. Вот и портняжил я до обеда, попеременно, то, выходя из себя, то, возвращаясь обратно. В итоге, ушил одну штанину больше, чем другую. Это не очень заметно, да и сил переделывать уже не было. Так что, я подшил подворотничок и надел, что получилось.

     Получил, всё-таки, письмо от Александры Михайловны. Она извиняется, что задержала с ответом. Первое, наверно, письмо её человеческое, без нравоучений. Я уже стал побаиваться толстых писем от неё. Если конверт пухлый, там море разливанное разнообразных наставлений и поучений, вызывающих позывы на односложный, короткий ответ: "Не учите меня жить!”

     Скоро вернётся из отпуска Тельгарашка, и если он не привезёт обещанной сумки со жратвой, пусть готовится сам на роль жертвенного агнца. Странно немного, что мы тут служим по полной программе, а он, вроде бы и служит, а на самом деле живёт гражданской жизнью. У меня, если вы помните, на огородах тоже были мысли об отпуске, но когда я понял, что помимо беспорочной службы нужно ещё такое качество, как угодливость, понял, что и с мыслями об отпуске можно смело распрощаться. "Не хватает гибкости в спине”, - как любил говорить генерал Лафайет. Что же касается Гарика, то спина у него просто гуттаперчевая, да и совесть его не тревожит ввиду полного её отсутствия. Я как-то поинтересовался, откуда у него, такого молодого, седой волос. А он спокойно говорит, что когда-то убил человека. Сначала я просто не поверил, а затем заопасался, как бы он меня не грохнул, раз человек так равнодушно говорит про убийство. Но, когда он мне разъяснил суть дела, я увидел, что не такой уж он хладнокровный рецидивист, каким, было, я его вообразил. Мчался с горы на лыжах и пропорол упавшего впереди, а самого его в шоковом состоянии отправили в… больницу. Чуть было не написал по привычке "в госпиталь”. Вы не удивляйтесь сильно, если в моей речи по возвращении из армии услышите что-то новое, местами очень далёкое от русского языка. Среда требует своё. Солдатский жаргон действует и на прапорщиков (причём, в большей степени, так как они выходцы из солдат), и на офицеров. Почему на последних не сильно влияет, я думаю, не трудно догадаться. Они же, мало того, что учились в высшем учебном заведении, но и ещё полны осознания, что выше их интеллекта ничего быть не может. Возможно, но их  высокомерие сглаживает разницу между надутым умником и простым дураком. Довольно. Я  уже писал об этом племени неоднократно.

     Теперь о себе немного. Я совсем обленился, не помню уже, когда последний раз брал в руки книгу. А сказывается это очень и на языке, и на мыслях, и всё время тянет спать. Обломовщина какая-то. Изменился аппетит. Вы только не пугайтесь, что я мало ем, мне хватает. Просто перловка, некогда вызывавшая обильную слюну, теперь вовсе перестала её вызывать, даже стало наблюдаться чувство обратное. То же можно сказать и про овсянку. Есть такая прибаутка солдатская: "За два года столько съешь овса, что стыдно смотреть в глаза лошади”. В основном питаюсь "вторым хлебом”, картошкой, заедая его первым. Очень часто жарим мы её в ТЭЧи на плитке. Так что, эта вот плитка и блат на продскладе позволяют презрительно-равнодушно смотреть на солдатские "деликатесы”, предлагаемые в столовой и не позволяют голодать. На днях дали смесь, очень похожую на детское питание, но очень пришедшуюся мне по вкусу. А всё из-за манной кашки в детстве. Видимо, было мало картошки, и добавили манку. Вкус получился "списфисский”, а мне заодно вспомнилась и домашняя манка от мамки. Как приду, очень прошу тут же приготовить манную кашу. Чтобы быстрее об армии позабыть. Притом, мамашка, ты так её хорошо готовишь. Хохлы, например, называют своих мамашек на "вы”. Мне это дико, и я постоянно посмеиваюсь над ними фразой, пришедшей по этому поводу в голову: "Мама, вы офигели! Ещё вспоминается в этой связи Митрофанушка с его фразой: "…всю ночь такая гадость в глаза лезла, то вы, маменька, то вы, папенька…”.

18.02.86

     Пошли чётвёртые сутки моего дежурства. Только в нашем дурдоме может быть такое, впрочем, мне ли жаловаться. Сплю днём и ночью, а время летит очень быстро. Вроде, недавно проводили Игорька в отпуск, а уже послезавтра он возвращается, и этого события мы ждём с нетерпением, так как он обещал кое-что привезти. На отсутствие еды мы, правда, не жалуемся, - то и дело приходят посылки, - но тут дело принципа: выполнит ли Гарик то, о чём его никто за язык не тянул, сам вызвался.

     Вы только не подумайте по этой фотографии, что я действительно такоймству с ним, я стал чаще вспоминать, как год назад пришёл сюда таким же несмышлёнышем, и молоамотал.  отличник и спортсмен, как это можно судить по кителю. Очередное очковтирательство и показуха. Китель этот дежурный, так сказать, его надевают все подряд, не взирая на истинные заслуги, для фотографий на различные стенды: "Лучшие специалисты роты”; "Они обеспечивают полёты с высоким качеством” и т.д. Моя, например, фотография красуется на стенде с заголовком "Лучшие спортсмены роты”. Только, опять же, насчёт моих спортивных достижений следует крепко призадуматься. На второй фотографии, как вы уже наверно догадались, "сынок” мой, Серёжка. Как видите, у него довольно хорошо развиты слуховые аппараты, но это не портит  его, а просто придаёт обманчиво простецкий вид. По-моему, это первая моя такая фотография, именно в парадке и крупным планом. Плёнка эта у меня осталась, так что прошу вас выслать 10 пачек фотобумаги "Бромпортрет” 13 х 15, десять проявителей и десять фиксажей. Можно и две фотоплёнки на будущее. Высылайте смело на адрес части, так как т. Нина всё равно в отпуске и пробудет в нём до апреля, - вот такие отпуска бывают.

     А от комиссий этих долго нам ещё будет "икаться”. Какой-то борзописец, старший лейтенант, а по совместительству корреспондент окружной газеты "Боевое Знамя” накропал разгромную статью о нашем батальоне. Очень едко, с этакими игривыми журналистскими выкрутасами, явно, упиваясь собственным бойким и острым пером, резвится он на газетной полосе, что, прочитав эту радостную клевету, мы все исполнились желанием повстречаться с ним где-нибудь наедине, и тоже насладиться его унижениями. Как говорили в старину, "перевстреть с колушком в тёмном месте”. Да, у нас не всё в порядке, но народу не хватает, иначе,    мыслимое дело дежурить, как я это делаю. Полёты наш батальон обеспечивает так, что полк, выехав на своеобразный экзамен в Уш-Тобе, показал результаты настолько высокие, что все ахнули. Наши бравые лётчики сбили все четыре, положенные на полк радиоуправляемые цели, а заодно и поднимающийся со взлётной полосы самолёт тамошнего командира дивизии. Слава Богу, этот опытный вояка успел увидеть на экране бортового радара приближающуюся со страшной скоростью к его аппарату тепловую ракету и незамедлительно катапультировался. Самолёт его, конечно, разорвало в ошмётки, и только за это нашему полку поставили четыре. Странно, если бы они ограничились четырьмя целями, полк получил бы "отлично”. Наверно, командир тамошней дивизии обиделся. Но, следовательно, наша работа тоже отражена в этой оценке. А этот фанфарон трезвонит о каких-то соцобязательствах, взятых нами под диктовку. Я же вам писал, что в нашей роте все солдаты сами придумывали себе индивидуальные обязательства, я за этим следил. Может быть, и не было бы этой статьи, не пошли один наш офицер этого дотошного корреспондюгу на три буквы. Ну, тот и отомстил, зараза. Ладно бы, написал по-простому, как есть, - мы ведь тоже не ангелы, - но он-то весь изъязвился, изъёрничался, изъиздевался. Посмотрел бы я на него, когда бы он был, хотя бы замполитом роты охраны, которую он поносил охотнее всего. Поглумился бы я над его тщетными попытками вызвать коммунистическую сознательность у мусульман Средней Азии, которыми сплошь укомплектована эта рота.

24.02.86

     Письма, написанные Анькой, с адресом, написанным рукой мамашки, я называю "письма-оборотни”. Сегодня хоть время появилось ответить.

     Вчера был мороз 25 градусов, и все мёрзли на торжественном построении, а я сидел в тёплой роте. А сегодня 35 по Цельсию, и это ещё не предел. В Жангиз-Тобе температура упала до 54.  Не представляю, что там творится. Хорошо, комбат у нас сообразительный: посадил всех в ротные Ленкомнаты на политические беседы до обеда. Замполит наш разговорчивый, так что время прошло незаметно в приятной беседе. А после обеда приказано работать, но в помещениях, чтобы никто не обморозился. В прошлом году, помнится, сорокаградусная температура стояла почти всю зиму, а мы работали каждый день на улице. Результат – у меня отморожены, руки, ноги и уши. Благо, весна на подходе, и это зимнее зверство продолжится, дай Бог, ещё дня три, пока циклон не пройдёт. Я полагаю, можно чуть-чуть потерпеть за такую мягкую зиму, какая была в этом году.

     Вчера фотографировались на улице прямо в "ХБ”, а холодно не было. Может быть, это из-за того, что было обманчиво солнечно и безветренно. Так что, скоро пришлю фотографии. Деньги на фотоувеличитель я всё-таки собрал с этих жуков-хохлов, просто выгрыз. Получилась немалая сумма, аж сто рублей. Теперь загвоздка лишь в том, чтобы….

                                                                 25.02.86

     Никакой загвоздки уже нет. Вчера ваш сын и брат, аферист по натуре, успешно провернул махинацию под кодовым названием "Поездка в город” с покупкой фотоувеличителя. Купил я и всё остальное, что нужно для нормальной работы фотолаборатории, и что самое главное, не попался. Перечисляю: фотоувеличитель "Ленинград-4”; два электроглянцевателя; два фотобачка для проявки плёнок; пять плёнок; красный фонарь; двадцать одну пачку фотобумаги. После всего этого расточительства осталось ещё целых двадцать пять рублей. Просьба же моя остаётся в силе, так как химикатов я не нашёл, а бумага пригодится в любом случае. Стоило всё это "богачество” мне гораздо дороже, чем 75 рублей. Я имею ввиду нервы. Сколько раз просил я замполита, который и дал добро на "фотокружок”, как ему приятнее было это называть, разрешить мне съездить в Уч Арал и купить всё  необходимое, но он отбояривался какими-то неопределенными обещаниями, а толку так и не было. А вчера он сам вручил мне собранные мной же деньги и отправил с дежурным врачом на санитарной машине на закупки. А "санитарку” таскали, как дохлую овцу, по парку и никак не могли завести. Наконец, понимая, что если не сегодня, то никогда, я разозлился и завёл её сам, впоследствии вспоминая и удивляясь, как это у меня получилось то, чего не мог сделать наш водитель, гораздо лучше меня понимающий не только в своей, но и во всех остальных машинах. Надо было тому случиться, что, как только мы выехали из парка, комбат отдал машину в распоряжение другого офицера, такой сволочи, что ни о какой моей поездке он и слушать не хотел. Конечно, он меня с собой не взял, и от обиды я пошёл к ребятам обратно в парк. Мы с одним таким же отчаюгой завели тягач и сами, без старшего машины, помчались в Уч Арал, рискуя ежесекундно быть задержанными, арестованными и отправленными к милейшему капитану Акопову на "гауптическую вахту”. Единственное, что придавало мне стойкости в этом воинском преступлении, осознании, что идём мы, то есть едем, на святое дело. А по моему опыту ради святого дела всё, как правило, сходит с рук. И, действительно, мы, чудом не попавшись, накупив фото-принадлежностей, благополучно примчались в часть и спокойно развернули на глазах изумлённого старшины покупки, и показали их ребятам. А сегодня я поеду опять, только уже на законном основании, покупать ванночки, химикаты и кадрирующую рамку. Если относительно первых двух позиций я спокоен, то насчёт кадрирующей рамки у меня глубокие сомнения. Где её искать, я просто не представляю. Эдакое захолустье, что для того, чтобы что-то этакое найти, нужно носом землю рыть. Вообще я считаю чудом необычайным, что мы умудрились вчера купить фотоувеличитель и глянцеватели, о которых я и мечтать не смел. Да и то, последние купили. А что уж говорить о таком сложном инструменте, как эта паршивая рамка. Ну, если не найду, придётся сделать самому.

     С "сынком” своим я поссорился. Дал ему по морде за то, что он уж совсем обнаглел: послал меня, дежурного по роте, будучи дневальным, куда подальше, когда я ему сделал замечание по поводу внешнего вида. Он, видимо, мою дружбу воспринял, как безоговорочное покровительство и возможность творить, что вздумается. Мне уже жаловались на него ребята, что он дерзит им, даже хамит, но мне как-то не верилось. И вот, к их большому удовлетворению, в их присутствии Серёжка на всю роту пренебрежительно, уходя и не оборачиваясь на мой окрик "Стоять, солдат!”, посылает меня на … . Сделав из всего происходящего вывод, что раз я его разбаловал, мне и расхлёбывать, я спокойно отправился вслед за ним в умывальную, а за мной хлынули любопытные всех призывов. Застав его в умывальной с обиженной донельзя рожей, с расстёгнутым воротом и ремнём "на яйцах”, я вновь, спокойно, потребовал, чтобы он привёл в порядок внешний вид и отправлялся на тумбочку. На это он, сунув руки в карманы, сплюнув на пол, попытался молча выйти из умывальной с видом невыразимо скучающего презрения. Вот тут-то он и получил такой удар в челюсть, что все, кто ещё до этого  сомневался в правомерности моей фотографии на стенде "Лучшие спортсмены роты”, убедились в своей ошибке. В своей ошибке убедился и "сынок”.

     - А вот теперь, дневальный, умойтесь, и через пять минут, чтобы я видел вас с ведром и тряпкой на "взлётке”, которая должна блестеть. Проверю лично!

     Может и не стоило давать волю эмоциям, но меня взбесило даже не его вызывающее поведение, а предательство хорошего, доброго отношения, которое я к нему испытывал. Вот тебе и "умный” парень! Вот и делай людям добро! Человек он злопамятный, но мне уже всё равно. Он для меня больше не существует.

26.02.86

     Так уж складывается, что пишу я вам, только будучи в нарядах. Наверно, поэтому так часто. Прежде всего, спасибо за бандероль, а особенно за ручку. Прежняя "Big” вся исписалась. Пробовал её заправлять кустарным способом, но потом отказался от этой затеи, так как измазался, как чёрт. А у этой ручки гарантия 5 километров. Посмотрим, хватит ли мне этих  пяти километров до Москвы. Хотя есть вариант опять сломать её в какой-нибудь драке. Нет, вы не подумайте, что у нас тут дерутся по всякому поводу и без такового. Просто, ребята молодые, здоровые, безмозглые. Вот и играет кровь, не сдерживаемая рассудком, поэтому ни дня не обходится без потасовки. Когда я дежурю по роте, - а все кучи-малы заканчиваются измятыми и сдвинутыми кроватями,- я психую, растаскиваю "петухов”, подчас просто угрожая дать им по физиономии. Зато, когда я сменяюсь, сам не прочь поучаствовать в какой-нибудь свалке, чтобы вчерашний нарушитель, а нынешний дежурный по роте, ощутил себя в моей шкуре. А, впрочем, коллектив нашей роты весёлый, замкнутых ребят нет – все общительные, и это одна из причин, заставляющих меня немного сожалеть о том, что придётся ехать домой. Хоть временами тянет так, будто только что приехал.

     Вот, уже третий день подряд ездил в Уч Арал с одной и той же целью: купить химикаты и кадрирующую рамку, но в этой глухомани нет ничего, даже удлинителей и розеток, которые мне тоже нужны. Нужно всё это не только мне, но об этом знаю один я из пятидесятишестичеловековой роты. Не то, чтобы остальным было всё равно, но они хотят, чтобы всё устроилось само собой, без их участия. Для меня это, подчас, к лучшему, потому что я ненавижу, когда начинают лезть с идиотскими советами, не прилагая ни каких конкретный усилий со своей стороны, чтобы самостоятельно воплотить свой маразм в жизнь и посмотреть, что из этого получится. Так что, иной раз лучше всё сделать одному.

     От тёти Жени и от вас получил поздравления с 23 февраля. Спасибо за ваше, а что касается поздравления тёти Жени, то, как говорят местные хохлы, "це дило трэба розжуваты”. Трудно сказать, поздравить она меня хотела или в очередной раз направить на путь истинный, но исписана вся открытка наставлениями, а в конце, видимо сообразив, что поздравление должно выглядеть несколько иначе, вывела: ”Ту только не обижайся на старушку”. Уж на кого, а на неё я никогда не обижусь и спокойно вынесу от неё хоть сотню таких поздравлений. Я же знаю, что она меня любит, даже, несмотря на то, что в детстве я украл у неё часы.

     На улице творится нечто странное. Ладно, я вешу 90 килограммов, и мне хоть и неприятно, что с меня что-то упрямо хочет сорвать и шапку и одежду, будто лезет в самую душу, но до столовой я дойду. А вот Гарик, вернувшийся из отпуска и похудевший ещё больше по вполне понятным причинам, - он все двенадцать дней настолько интенсивно готовился к супружеской жизни, что теперь ждёт ребёнка от своей Пипиты, - что-то вообще ничего не ест. Поэтому его на обратном пути просто вдуло в казарму, и больше он, пока не утих ветер, выходить на улицу не решался. Мороза сильного уже нет, солнышко греет уже по-летнему, если бы не шквальный ветер, который мешает таять снегу и льду, а людям чувствовать приход весны. Я нашёл рубль "40 лет Победы”, ходил, хвастался ребятам и теперь с ним не расстаюсь, как когда-то с вырванным зубом. Кстати, они издеваются, советуя мне его просверлить и носить в качестве амулета на шее. Ну, какой убогий народ, всё-таки. Они не могут воспринимать эти монеты иначе, чем деньги. Говорю им, что у меня дома коллекция из двадцати шести рублей, а они поражаются, как это я их не растратил.

     Грядёт 8 марта, но в армии этот день праздником не считается, так как одни мужики, а те женщины, что есть, вовсе на женщин не похожи, а похожи на разбитые корыта из сказки Пушкина. За исключением, разве, тёти Нины. И какие-то они неправильные: матерятся, как сапожники, злые, заросшие какие-то изнутри. Теперь мне это до лампочки, так как картошку я в Лётную столовую чистить давно уже не хожу, а единственная возможность встретиться с этими крысами только там.